10 Липня 2018
«Наше завдання – зберегти бізнес-процеси клієнта у випадку кримінального переслідування”
На обкладинці свіжого номера журналу Юридическая практика – інтерв’ю з керуючим партнером Lavrynovych & Partners Law Firm Maksym Lavrynovych та партнером практики захисту бізнесу Денис Овчаров. У спільному інтерв’ю експерти розповіли про специфіку сучасних бізнес-загроз, синергію превентивних заходів і оперативного реагування, а також особливості бізнес-адвокатури, що спеціалізується на економічних злочинах.
Недавно Lavrynovych & Partners Law Firm сообщила о расширении партнерского состава и открытии нового направления услуг — к партнерству присоединился Денис Овчаров, возглавивший практику защиты бизнеса. О специфике современных бизнес-угроз, синергии превентивных мер и оперативного реагирования, а также отличиях бизнес-адвокатуры, специализирующейся на экономической преступности, мы говорили с Денисом Овчаровым и Максимом Лавриновичем, управляющим партнером Lavrynovych & Partners Law Firm.
— Как вы пришли к тому, чтобы развивать направление защиты бизнеса?
Максим Лавринович (М.Л.): Это объективная рыночная потребность, вызов времени. Услуги по защите бизнеса — то, что на сегодняшний день является актуальным, востребованным и достаточно прибыльным для юридической фирмы.
— А что предопределяет спрос? В частности, на чьей стороне «играет» государство — оппонента или союзника бизнеса?
Денис Овчаров (Д.О.): Еще три-четыре года тому назад под защитой бизнеса преимущественно подразумевали защиту от рейдерства или использования рейдерских инструментов для поглощения той или иной компании. На сегодняшний день определение «рейдерство» в большей мере применимо к действиям государства по отношению к бизнесу. Имеется ввиду не государство как таковое, но действия индивидуальных лиц (сотрудников прокуратуры, СБУ, полиции), которые могут использовать инструменты государственного принуждения, в том числе уголовное преследование, для захвата бизнеса. Так что, сейчас можно встретить даже юрфирмы, которые специализируются на защите бизнеса от рейдерства со стороны правоохранительных органов.
М.Л.: Зачастую речь идет даже не о захвате, а скорее создании определенного дискомфорта, трудностей в ведения бизнеса. Да, иногда у служебных лиц разных государственных институций есть желание заполучить долю в компании или отобрать бизнес в свою пользу или пользу заинтересованных лиц. Но чаще это делается с целью создать дискомфорт, для того чтобы бизнес предпринимал действия по устранению препятствий.
Д.О.: Приведу пример. Не секрет, что обыск стимулирует платить налоги. Если взять список крупнейших налогоплательщиков страны и промониторить в открытых источниках, сколько было в отношении этих предпринятый открыто уголовных производств, будет несложно провести параллели с количеством уплаченных налогов – получается, что это действительно стимул. Это работающая модель. В нашей стране, иногда, нет другого способа заставить бизнес платить налоги нежели угроза уголовного преследования. Получается, что государство нередко задействует меры уголовного преследования в экономических целях наполнения бюджета. При этом, никто не говорит о том, что налоги не нужно платить, должен быть баланс, ведь если платить больше возможного, то бизнес перестает быть рентабельным. Подобных причинно-следственных связей в защите бизнеса достаточно много.
— Зашита бизнеса — практика достаточно комплексная. Какими компетенциями должны обладать юрфирмы, чтобы эффективно защищать бизнес?
М.Л.: Задействованы практически все практики. Как правило в таких проектах есть и судебные дела, и административные споры, могут возникать вопросы гражданских правоотношений, и т.д. Уголовное дело может касаться чего угодно. И очень хорошо, когда есть кооперация между юристами, которые помогают друг другу в разных вопросах.
Д.О.: Можно сказать, что все юристы в той или иной мере занимаются защитой бизнеса. Но в нашем случае, зачастую, речь идет о защите бизнеса от преследований правоохранительных органов. И наша задача —в этом наше отличите от классической адвокатуры — когда идет преследование нашего клиента, сохранить его бизнес-процессы. Чтобы во время обысков, допросов, арестов счетов, его бизнес смог жить, выживать и не разрушаться. Те инструменты, которые мы задействуем, позволяют клиенту удержаться на плаву, зарабатывать деньги и не боятся.
— Каковы позиции практики в общей структуре рынка юридических услуг?
М.Л.: По состоянию на сегодняшний день государство бросило настолько серьезный вызов бизнесу, что эта практика входит в тройку наиболее востребованных.
— Что помимо защиты бизнеса пользуется спросом на рынке?
М.Л.: Исходя из сегодняшних реалий, бизнес диверсифицирует риски. Состоятельные физлица продолжают искать варианты, как сберечь заработанное за пределами Украины. Поэтому одним из активных направлений практики выступает структурирование украинского бизнеса с привлечением иностранного элемента, а также инвестирование в другие юрисдикции: непосредственно из Украины, или из других стран, которые относятся к офшорам, или когда-то были офшорами, или уже не офшоры — все что касается денег украинцев за рубежом. Глобальные тенденции дают громадный пласт работы юристам-международникам.
— Можно ли говорить о том, что подобное структурирование — это по сути один из превентивных элементов защиты бизнеса?
М.Л.: Безусловно. Международное структурирование — это, пожалуй, основной превентивный механизм защиты бизнеса.
Д.О.: Бизнес следует выстраивать таким образом, чтобы когда к тебе придут, забрать было нечего.
М.Л.: И чтобы всегда был вариант, как компенсировать то, что может быть забрано, украдено или попросту не дадут заработать. Именно поэтому международный элемент — это гарантия защиты инвестиций, это гарантия привлечения внимания другого государства к проблемам бизнеса. Посольства, например Австрии, достаточно активно защищают интересы представителей своих бизнесов в Украине. Это вносит определенных дискомфорт в работу правоохранителей и чиновников, которые иногда могут более легко и безнаказанно совершать неправомерные действия в отношении простых украинцев и украинского бизнеса.
— Чего в вашей практике больше — превентивных действий, или того, что принято называть «тушением пожара»?
Д.О.: Убедить клиента что-то менять до возникновения проблем очень сложно. Уголовное преследование — это краш-тест бизнес-процессов компании, оценка эффективности ее структуры. Как правило, когда компания уже пережила одно уголовное дело, пережить второе-третье намного легче. Такие компании более качественно подходят к вопросам структурирования бизнеса, подготовки персонала, подготовки собственной службы безопасности. А мы со своей стороны помогаем им в этом, прописываем комплаенс-процедуры, внедряем антикоррупционные программы, которые минимизируют внутреннюю коррупцию — последняя также косвенно способствует приходу силовиков. У нас были кейсы, когда правоохранители, придя в компанию по заявлению собственника относительно проворовавшегося директора, полностью парализовали ее деятельность. Поэтому если мы говорим о превенции, адекватный собственник бизнеса идет на опережение, но он не всегда знает, что нужно делать. Структурирование — это только первый этап. Мы помогаем принимать управленческие решения для сохранения бизнес-процессов.
Классическая адвокатура менее эффективна для защиты бизнеса. Бизнес не может 7-8 лет ждать оправдательного приговора. Здесь нужно кардинально менять подходы к защите и распределению ресурсов. Что нас отличает от классической адвокатуры — мы делаем все быстро, ведь именно в скорости во многом заключается залог эффективности. У нас над проектом работает не один специалист, но целая команда и это позволяет быстро решить проблему. Мои отношения с клиентами редко продолжаются более двух-трех месяцев.
— Если рассматривать не только классическую адвокатуру, другие юрфирмы работают по таким же алгоритмам? И кого в этой связи вы считает своими основными конкурентами?
Д.О.: На самом деле рынок адвокатов, специализирующихся на экономических преступлениях достаточно небольшой. В том или ином виде соответствующая практика есть у большинства топовых юрфирм. И все понимают, что защищать бизнес можно только в командной работе. Пожалуй, мы все солидарно смотрим на инструменты защиты, мы не делим клиентов — спрос настолько большой, что проблема в другом: у нас не хватает качественной конкуренции. А некомпетентная защита чревата потерей бизнеса. Наша задача — обучить как можно большее количество адвокатов, нужна здоровая конкуренция, клиенты должны быть уверены, что его проблему можно решить юридическими механизмами.
Мы все друг друга знаем, у каждого своя работа, есть совместные проекты. Мы отличаемся ставками гонорара, системой биллинга, возможно мерами реагирования (не все выезжают на обыски), размером команд, тактикой коммуникации с клиентами и следователями, но мы работаем с единой целью — сохранить бизнес клиентов.
Беседовал Алексей НАСАДЮК,
«Юридическая практика»
